Да, видно, каждая эпоха имеет свои мелочи, свой собственный мучительный аппарат, при посредстве которого люди без
особых усилий доводятся до исступления.
Оказывалось, что он, позавтракав в двенадцать часов «маленким барашкэм», с тремя бутылками вина, в два часа мог без
особых усилий съедать за обедом три тарелки какой-то «чахахбили» или «чихиртмы», миску пилава, шампур шашлыка, «сколки хочишь толмы» и ещё много разных кавказских яств и при этом выпивал вина — «сколко хотэл».
Неточные совпадения
Это была маленькая
особа, очень живая и делавшая над собою видимые
усилия, чтоб показать, что она не разделяет уныний своего мужа.
Но, так как из слов его видно, что у него обобран весь скот и, наконец, в деле есть просьбы крестьян на стеснительные и разорительные действия наследников, то обстоятельство это подлежит
особому исследованию — и виновных подвергнуть строжайшей ответственности, потому что
усилие их представить недальнего человека за сумасшедшего, с тем чтоб засадить его в дом умалишенных и самим между тем расхищать и разорять его достояние, по-моему, поступок, совершенно равносильный воровству, посягательству на жизнь и даже грабежу.
То «ничто», которое в заправском самоубийстве достигается мгновенным спуском курка, — тут, в этом
особом самоубийстве, которое называется «обновлением», достигается целым рядом суровых, почти аскетических
усилий.
Надобно, было много труда,
усилий, времени, чтоб воспитать современное поколение чиновников по
особым поручениям, корреспондентов, генералов «от чернил» и прочих жандармов под разными учтивыми названиями, чтобы дойти до той степени совершенства и виртуозности, до которой дошло петербургское правительство теперь.
Точно также к болезням следует относить и
особые, ненормальные положения, в которые впадают иные люди, как, например, спячку или апатию ко всему на свете, совершенное беспамятство, всякие мономании, общее расслабление организма и невозможность сделать над собой хотя малейшее
усилие, и т. п.
И в тот же день, сделав над собою
усилие, больной дал показание, которым от всего выгораживал себя и Глафиру и требовал к себе прокурора, чтобы представить доказательства, что он, Горданов, сам был такая же полномочная
особа, как и Карташов, или Ворошилов, и вмешан в дело единственно по интриге, потому что наблюдал за ними.
Первая, кто встретила его, была Татьяна Борисовна. Она, видимо, поджидала его и поздоровалась без малейшего смущения. Он казался смущеннее, чем она, и с
усилием заставил себя взглянуть ей в глаза. Эти глаза смеялись, и вся она дышала какой-то
особой свежестью и еще большей привлекательной красотой. Так, по крайней мере, показалось ему.